II

Внешность Гуино удивила Дага, особенно его белая кожа и голубые глаза, хотя одет он был в такие же лохмотья, как и все остальные рабочие. Дага первое время не решался спрашивать, из каких краев его друг, лишь присматривался к нему, с каждым разом замечая все новые и новые странности.

В ожидании расчета бывшие ави разбрелись по барам и пивнушкам, принадлежавшим компании, и отмечали в кредит конец ненавистной и опасной работы.

Пойдем, Гуино, пропустим и мы по стаканчику сампо, а то не останется свободного места.

- Стоит ли? Спустить свои денежки ты всегда успеешь, Дага.

- Проклятая работа! Хочется, наконец, почувствовать себя нормальным батубе и отбить вкус мелких ящериц, которыми питался три года.

- Успеем еще, Дага. Боюсь, что многие так и не вылезут из пивнушек, пока не останутся без гроша. А потом снова в пустыню?

- Нет, меня теперь туда не заманишь. Лучше подохнуть с голоду. В общем-то, я хочу купить себе домик и завести хозяйство, если получится. Но надо хотя бы перекусить.

- Это другое дело. Теперь я могу по - настоящему поблагодарить тебя. Ты ведь спас мне жизнь.

- Зачем вспоминать! Мне самому стало легче, когда появился ты. Последние месяцы я еле держался.

- Все-таки, Дага, я этого не забуду.

- Ну, вот еще! Что я такого сделал? Немного помог и все. С каждым бывает. Не надо об этом говорить, Гуино.

- Хорошо. Можно достать себе одежду поприличней, как ты думаешь? Надо бы переодеться.

- Если уж ты решил не бросать деньги на ветер, лучше подожди до города, здесь все втридорога.

- Я боюсь, что в таком виде мы попадем в лапы полиции, и нас снова отправят сюда.

- Как это? - удивился Дага.

- А так. Я ведь не мечтал быть ави. Меня поймала полиция в городе, приняли за бродягу, и передали агентам компании. Те особенно не церемонились, сказали, что через три года я получу большие деньги, и отправили в контору. Согласия не спрашивали, считали, видно, что делают благодеяние. Я не упирался, надеялся сбежать, да не тут-то было.

- Разве ты не знал, что такое компания?

- Кое-что слышал, но не понимал до конца.

- Странно. Ведь полгорода принадлежит ей. Любой скажет.

- Я в этом городе недавно.

- Ты говоришь так, будто есть какой-то другой?

- Я вообще не жил раньше в городе.

- Понятно! Значит ты из батраков? Или у тебя была своя ферма?

- Как тебе сказать? Когда-то у родителей была ферма, но они разорились.

- А я всю жизнь провел в городе. И отец мой тоже. Правда, один раз работал на ферме, но это было давно. С работой везде плохо. А жить-то надо, вот и решил наняться в пустыню. Соблазнился деньгами. Знать бы сразу - три раза подумал бы, прежде чем согласиться. Но нам повезло, теперь можно купить дом. Я все подсчитал.

Дага замолчал, поглядел на своего друга и неуверенно добавил:

- Знаешь, все-таки странно, таких, как ты, я не встречал раньше. Да и ребята, вижу, поглядывают на тебя с любопытством. Откуда ты?

Гуино замялся, заметно было, что ему неприятно отвечать. Дага поспешно проговорил:

- Да это не важно, я просто так спросил. Ты не думай. Я ведь нигде почти, кроме города, не был. Горцы тоже на нас не похожи. Но их мало в городе.

- Нет, я не горец, это я стал таким после одной работы. Был сперва нормальным, а потом раз - и все.

Дага с изумлением смотрел на него широко раскрытыми розовыми глазами, что было особенностью почти всех батубе. Кожа на его лице отливала желтизной и казалась чрезмерно пористой, как кожура лимона. Гуино отчетливо понимал, что любопытство Дага вполне обосновано. Слишком сильно он отличался от окружающих.

- Одним словом, долго рассказывать, - произнес он после некоторого молчания, видя, что его версия не особенно убедила Дага. - Надо, наверное, загримироваться, только глаза все равно выдадут.

- Вот еще не хватало, - попытался его успокоить Дага. - Кому какое дело? Когда мы были ави, никто на нас внимания не обращал, кроме орланов.

- А вообще-то мои предки были горцами.

- Понятно. Я слышал, что среди фермеров много таких, у кого течет горская кровь.